Совершенная любовь — это совершенное самоотречение. Св.царица Александра Федоровна. Трехкомпонентная теория любви

) считает, что также как в буддийском учении различают абсолютную истину и относительную, нужно уметь различать абсолютную и относительную любовь. И только наша искрення готовность увидеть и исцелить собственную рану нелюбви может позволить нам быть в присутствии не только во время формальной практики медитации, но и в жизни, в отношениях.

Перевод © Анастасия Гостева

Хотя большинству из нас знакомы моменты, когда мы любили свободно и открыто, зачастую нам трудно сохранять такую любовь там, где это важнее всего - в наших отношениях с партнерами. Это порождает странный зазор между абсолютной любовью - той идеальной любовью, которую мы знаем в своем сердце - и относительной любовью, которая так несовершенно проявляется в нашей повседневной жизни. Если любовь так прекрасна и могущественна, то почему же человеческие отношения так трудны и требуют от нас большого напряжения? Если любовь - это источник счастья и радости, почему нам так трудно открыться ей целиком?

В основании практически любых проблем в отношениях мы обнаруживаем глубинную “сердечную рану”, которая влияет не только на наши личные отношения, но и на качество нашей жизни в целом. Эта рана проявляет себя как всепроникающее ощущение нелюбви, глубокая уверенность, что в действительности мы, такие как мы есть, вообще не заслуживаем любви. Мы ощущаем себя отделенными от любви, и это отключает нашу способность доверять. Поэтому даже если мы и ищем любовь или верим в нее, нам все равно бывает трудно открыться ей и позволить ей течь сквозь нас.

Абсолютная любовь

Если чистая сущность любви подобна солнцу в безоблачный день, этот ясный, сияющий свет наиболее ярко проявляется в отношениях в их начале и в конце. Когда ваш ребенок только родился, вы чувствуете себя настолько благословленными появлением в вашей жизни этого восхитительного существа, что отвечаете всем что у вас есть, без остатка, ничего не требуя взамен и не вынося оценок. Когда вы влюбляетесь, красота присутствия этого человека в вашей жизни так удивительна и радостна, что она буквально взламывает ваше сердце. На какое-то время яркий солнечный свет всепринимающей любви изливается на вас во всей своей полноте, и вы таете от блаженства.

Точно также, когда друг или любимый человек умирает, все ваши претензии к нему сходят на нет. Вы просто испытываете признательность ему или ей за то, что он или она, такие, как есть, провели какое-то время с вами в этом мире. Чистая, необусловленная любовь сияет, когда люди отодвигают в сторону свои требования и планы - все то, что они считают собой - и полностью открываются другому человеку.

Абсолютная любовь - это не что-то, что мы должны - или что мы могли бы - сымитировать или подделать. Она проявляется естественным образом, когда мы полностью открыты - другому человеку, себе, жизни.

По отношению к другим это проявляется как бескорыстная забота. По отношению к нам самим это узнается как внутренняя уверенность и принятие себя, которые согревают нас изнутри. По отношению к жизни это проявляется в ощущении собственного благоденствия, в признательности к миру, в том, что французы называют joie de vivre - радость жизни.

Когда мы получаем подобную открытость и тепло от других, это дает нам сущностную подпитку - и помогает соприкоснуться с нашими собственными теплом и открытостью, позволяя нам распознать красоту и великодушие нашей глубинной природы. Свет необусловленной любви пробуждает семена спящих в нас возможностей, помогая им созревать, цвести и приносить плоды; позволяя нам проявить наши уникальные дары, которые мы бы хотели предложить жизни. Получение от другого чистой любви, заботы и признания дарует нам огромное благословение: оно поддерживает наше ощущение самости, позволяя нам сказать “да” самим себе.

Но что дает нам наибольшую силу, так это не просто ощущение, что мы любимы, но ощущение, что мы любимы такие, как есть. “Такие-как-есть” значит - в самой сердцевине нашего существа.

Абсолютная любовь - это любовь на уровне бытия

Наше бытие, которое находится гораздо глубже всех наших личных качеств, боли или смущения - это динамичное, открытое Присутствие. И это то, кем мы являемся. Это то, что мы переживаем, когда мы чувствуем себя устойчиво, спокойно и находимся в хорошем контакте с собой. Когда у нас есть укорененность в опыте Присутствия, любовь свободно течет сквозь нас, и мы испытываем большую готовность открыться другим. Когда два человека встречаются друг с другом на уровне открытого Присутствия, они разделяют безупречное мгновение абсолютной любви.

Однако - и это весьма существенно - человеческая личность не является источником абсолютной любви. Скорее, абсолютная любовь светит сквозь нас, из того источника, что находится вовне нас как личности, и который является изначальным источником всего сущего. Мы - это каналы, по которым может распространяться это сияние. Тем не менее, протекая сквозь нас, этот свет также остается в нас, в нашем сердце.

У нас есть естественная тяга к этой совершенной пище любви, которая также является нашей глубочайшей сущностью, кровью нашей жизни. Вот почему каждый младенец инстинктивно ищет эту любовь с момента рождения. Мы не можем перестать желать соприкоснуться с нашей собственной природой.

Когда мы распознаем ценность и красоту нашего существования, мы можем расслабиться, отпустить и обосноваться в своей собственной природе. Расслабляясь, мы открываемся. И это раскрытие делает нас прозрачными для жизни, текущей сквозь нас, подобно тому, как свежий бриз проникает в комнату, стоит нам распахнуть окно.

Это один из великих даров человеческой любви - она открывает дверь во что-то большее, чем просто человеческие связи. Помогая нам соединиться c нашей собственной лучезарной жизненностью, она проявляет нашу врожденную красоту и силу - указывая на то место, где мы едины с самой жизнью потому что полностью прозрачны для жизни. Когда жизнь принадлежит вам, а вы принадлежите жизни, это делает вас свободными от голода и страха. Ваше существование становится исполненным достоинства и благородства, которые не зависят от чьего-либо одобрения или признания. Благодаря этому глубокому чувству единения с жизнью, вы осознаете, что вы не ранены, никогда не были ранены и не можете быть ранены.

Это определяющий фактор человеческого существования: абсолютная любовь помогает нам соединиться с тем, кем мы являемся на самом деле. И поэтому она жизненно необходима.

Относительная любовь

Хотя человеческое сердце - это канал, по которому великая любовь изливается в мир, этот канал обычно забит разным мусором - вселяющими страх защитными моделями реакций, которые развиваются из-за того, что мы не ощущаем себя действительно любимыми. В результате, присущая любви естественная открытость, которую мы можем вкусить в краткие блаженные моменты чистого единения с другим человеком, редко полностью пропитывает наши отношения. Действительно, чем больше два человека открываются друг другу, тем больше помех и препятствий проявляется на поверхности: наши самые глубокие и темные раны, наши отчаяние и недоверие, наши самые ранимые эмоциональные триггеры. Точно также, как солнечное тепло приводит к тому, что испаряющаяся вода образует облака, точно также чистая открытость любви активирует плотные облака наших эмоциональных травм и выявляет узкие места, где мы сжаты, где мы живем в страхе и противимся любви.

Это происходит неспроста: прежде чем мы сможем стать чистым каналом, по которому любовь будет протекать легко и свободно, наши раны должны быть обнаружены и обнажены. Любовь может исцелить лишь то, что проявлено и хочет быть исцеленным. До тех пор, пока наша боль спрятана, она лишь приводит к нагноению.

И тогда мы встречаемся с относительной любовью: солнечный свет абсолютной любви рассеивается облаками нашей обусловленной личности и ее защитных моделей поведения - печалями, недоверием, нечестностью, агрессией и искаженным восприятием. Словно небо, частично скрытое облаками, относительная любовь неполна, непостоянна и несовершенна. Это постоянная игра света и тени. Сияние абсолютной любви во всей ее полноте может лишь просвечивать сквозь тень в редкие быстротечные мгновения.

Если вы внимательно понаблюдаете за собой в отношениях, вы заметите, что постоянно двигаетесь взад-вперед, открываясь навстречу партнеру и закрываясь от него. Чистое небо то и дело заволакивает темными облаками. Когда другой человек отзывчив, внимательно слушает вас или говорит что-то приятное, вы начинаете раскрываться. Когда партнер не чуток и не может услышать вас или говорит что-то угрожающее, вы быстро напрягаетесь и сжимаетесь.

Наша способность чувствовать всем сердцем согласие с другим человеком меняется в зависимости от обстоятельств. Она зависит от того, насколько каждый из нас способен давать и брать, от химии между нами, от наших ограничений и обусловленности, от того, как долго мы занимаемся личным развитием, насколько мы гибки и осознанны, насколько хорошо мы можем общаться друг с другом, от той ситуации, в которой мы находимся и даже от того, выспались ли мы прошлой ночью.

Относительная любовь зависит от времени и обстоятельств

Обычная человеческая любовь всегда относительная. Как и погода, относительная любовь находится в постоянном динамическом изменении. Она усиливается и ослабевает, прибывает и убывает, меняет форму и интенсивность.

Все это может показаться совершенно очевидным. Но есть одна трудность. Мы тем не менее продолжаем воображать, что другие - ну один-то уж точно! - должны тем не менее оказаться источником абсолютной любви для нас просто любя нас правильно! Так как наш первый опыт любви обычно бывает связан с другими людьми, мы начинаем рассматривать отношения как единственный источник абсолютной любви. И когда выясняется, что отношения не смогли обеспечить нас этой идеальной любовью, о которой мы так мечтали, мы приходим в к выводу, что случилась какая-то серьезная ошибка. И разочарование в надеждах активирует наши сердечные раны и недовольство другими. Вот почему самым первым шагом в исцелении любовных ран и освобождении себя от обид является признание фундаментальной разницы между абсолютной и относительной любовью.

Отношения постоянно осциллируют между двумя людьми, которые пытаются найти точки соприкосновения, а затем обнаруживают, что их различия растаскивают их в разные стороны. И это становится проблемой только в том случае, если мы ожидаем, что наша любовь будет незыблемой и непоколебимой.

Эти ожидания не дают нам насладиться тем особым даром, который может предложить относительная любовь - интимностью. Интимность - это разделение с другим человеком того, кем мы являемся в нашей обособленности, и она может случиться лишь там, где двое, я и мой партнер, встречаются как два совершенно разных человека, и в то же время как двое, у которых есть что-то общее.

Если мы честно оглянемся на свою жизнь, мы скорее всего обнаружим, что никто из наших партнеров не был всегда и полностью в нашем распоряжении. Хотя нам и нравится воображать, что кто-то где-то когда-нибудь - может быть кинозвезда или духовный учитель - и обрел идеальные партнерские отношения, это конечно фантазии. При ближайшем рассмотрении, мы обнаруживаем, что у каждого есть страхи, слепые зоны, тайны, ненадежность, агрессивные и манипулятивные наклонности и эмоциональные триггеры, которые перекрывают канал абсолютной любви.

Происхождение травмы

Серфинг на волнах отношений становится особенно трудным, когда мысли о непонимании, отсутствии гармонии и отделенности активируют нашу основную травму, напоминая о старых разочарованиях и боли из детства. В первые месяцы нашей жизни родители, скорее всего, дали нам самую большую порцию безусловной любви и преданности, на какую они только были способны. Ведь мы были такими очаровательными малышами! Возможно, они чувствовали себя благословленными - ведь в их жизнь пришли такие драгоценные и красивые существа. Возможно, мы приобрели какой-то первоначальный опыт того, каково это - греться в лучах чистой любви.

Но именно здесь берет начало одна из самых фундаментальных человеческих иллюзий - представление, что источник нашего счастья и благополучия находится где-то вовне и зависит от одобрения, принятия и заботы других людей.

Когда мы были младенцами, это действительно было так - потому что вся наша жизнь была всецело зависима от других. Но даже если предположить, что на самых глубоких уровнях своего существа наши родители действительно любили нас безусловной любовью, они не могли проявлять и поддерживать это состояние постоянно из-за своих естественных человеческих ограничений. Это не их вина. Это незначит, что они были плохими людьми или плохими родителями. Как и у всех людей, у них были их собственные страхи, печали, заботы, а также их собственные раны, связанные с любовью. Как и все мы, они были несовершенными сосудами для совершенной любви.

Когда дети сталкиваются с обусловленной любовью, любовью, на которую нельзя положиться или которая манипулирует, в их сердце формируется узелок страха - потому что они приходят к выводу, что “их никто не любит по-настоящему”. Это вызывает панику, которая в свою очередь приводит к тому, что тело и ум замораживаются. Это базовая травма любви, которая в психоанализе называется “нарциссической раной” - потому что она наносит ущерб нашему ощущению себя как личности и нашей способности любить себя. Она оказывает влияние на все наше восприятие себя и ставит под сомнение тот факт, что мы по своей природе заслуживаем любви.

Эта травма так болезненна, что дети стараются вытеснись ее из своего сознания. И тогда наша душа покрывается коростой. Это короста нашего недовольства. Недовольство другими - защитная функция. Благодаря ей мы черствеем, и как будто не чувствует больше этой базовой боли из-за того, что нас не любят тотально.

И тогда мы вырастаем с изолированным, отсоединенным от источника эго, в самой сердцевине которого находится эта рана, связанная с паникой и стремлением закрыться. А поверх всего этого - наше негодование, которое становится самым мощным оружием в нашем защитном арсенале.

И именно незнание того факта, что мы достойны любви и любимы - такие, как мы есть - не дает этой ране исцелиться. Нам кажется, что это зависит от других людей. Мы бы хотели - и часто ожидаем - что относительная человеческая любовь будет абсолютной, что мы попадем устойчивый поток принятия, понимания и сонастройки. Когда этого не происходит, мы воспринимаем все слишком лично, как чью-то вину - нашу, потому что мы были недостаточно хороши; или партнеров - потому что они недостаточно нас любили. Но тот несовершенный способ, которым нас любили наши родители - или кто-либо еще - не имеет никакого отношения к тому, заслуживает ли любовь доверия или можем ли мы быть любимы. Он не оказывает ни малейшего влияния на то, кем мы являемся по сути. Он просто указывает на обычные человеческие ограничения, не более. Другие люди не могут любить нас более чистой любовью, чем позволяет структура их характера.

В поисках источника любви

К счастью, штормовая природа наших взаимоотношений ни в коей мере не умаляет и не подрывает стойкое присутствие большой любви, абсолютной любви, которая всегда остается. Солнце не перестает светить даже за тяжелыми темными облаками.

Проблемы в отношениях начинаются, когда мы воображаем, что тепло, возникшее в нашем сердце, изначально принадлежит не нам, а привнесено туда другим человеком. И тогда мы становимся одержимы другими как поставщиками любви. Но правда в том, что тепло, которое мы ощущаем, связано с солнцем огромной любви, сияющей в нашем собственном сердце. Как писал Д. Г. Лоуренс: “Те, кто отправляются на поиски любви, находят только свою собственную “нелюбимость”. Почувствовать, что он имел в виду, очень просто. Зафиксируйте свое внимание на ком-нибудь, и теперь захотите, чтобы этот человек полюбил вас сильнее. А теперь обратите ваше внимание на свои чувства в связи с этим. Если вы будете действительно внимательны, вы заметите, что поиски любви в другом человеке приводят к сжатию и напряжению в вашем собственном теле, особенно в грудной клетке. Она начинает давить на ваше сердце. И, как следствие, вы чувствуете собственную нелюбимость.

Идея, что другие являются источником любви, приговаривает нас потерянно скитаться в пустыне боли, оставленности и предательства, где человеческие отношения оказываются безнадежно трагичными и всегда с изъяном. Как только мы фиксируем наше внимание на том, что родители нам чего-то недодали, друзья нам что-то не демонстрируют постоянно и неизменно, а любимые нас не понимают, мы упускаем возможность укорениться в своем собственном присутствии и исцелить главную рану нашего сердца.

Чтобы вырасти из детской зависимости, мы должны пустить корни в неиссякаемый источник абсолютной любви. И это единственный способ узнать, что мы любимы без всяких условий.

Однако подчеркивая, как важно прекратить искать любовь в других, я вовсе не предлагаю отказаться от отношений и ни умаляю их значимость. Напротив, если вы способны напрямую соединиться с источником необусловленной любви, вы можете строить ваши отношения с другими более ясно, уверенно, прямолинейно, а не вилять, пытаясь что-то получить “извне”. Чем меньше вы требуете от отношений, тем больше вы способны оценить красоту их узоров, в которых восхитительно сплетаются абсолютное и относительное, совершенное и несовершенное, конечное и бесконечное. Вы можете перестать бороться с приливами и отливами относительной любви, и научиться кататься на их волнах. И вы сможете более полно оценить простой, повседневный героизм, который требуется для того, чтобы открыться другому человеку и выковать подлинную интимность.

Любя свою человечность

Хотя, возможно, только святые и будды воплощают в теле абсолютную любовь, каждое мгновение работы с вызовами относительной человеческой любви привносит в нашу жизнь намек на эту божественную возможность. Являясь дитем неба и земли, вы соединяете в себе безграничную открытость и конечные ограничения. Это значит, что вы одновременно удивительны и непросты. Вы скрываете в себе дефекты и зажаты в старых моделях, вас может понести. Вы довольно невыносимы во многих аспектах. И в то же самое время, вы - безгранично прекрасны. Потому что ваше ядро, ваша сущность состоит из чистой любви, из мощного сплава открытости, тепла и ясного, прозрачного присутствия. Безграничная любовь всегда как-то умудряется пробиться сквозь нашу ограниченную форму.

Привнося абсолютную любовь в человеческую форму, мы учимся выносить нашу собственную невозможность и невыносимость других на манер того, как небо обходится с облаками - невозмутимо предоставляя им место в своем пространстве. Небо может сделать это, потому что его открытость настолько обширнее облаков, что облака не могут представлять для него никакой угрозы. Относясь подобным же образом к нашим несовершенствам, мы начинаем рассматривать их не как преграды на пути к любви и счастью, но как указатели того пути, который необходимо пройти. И тогда мы можем сказать: “Да, у каждого есть относительные слабости, которые вызывают страдание. Но каждый также обладает абсолютной красотой, которая значительно превосходит эти ограничения. Давай растопим то, что заморожено и пугает, в тепле нашей нежности и сострадания”.

В своей книге “Деяния любви” датский философ Серен Кьеркегор отмечает, что подлинная любовь не принимает других вопреки их недостаткам, словно бы возвышаясь над ними. Наоборот, она “любит других вместе с их слабостями, ошибками и несовершенствами… Вы не должны отдаляться от возлюбленного из-за его слабостей; наоборот - вы должны держаться вместе с еще большей солидарностью и погруженностью друг в друга с целью преодолеть эти слабости”.

Это же касается и любви к себе. Когда вы осознаете, что абсолютная любовь внутри вас не тускнеет от ваших недостатков, тогда эта красота может начать заботиться о том чудовище, которым вы иногда кажетесь. Касание любви начинает размягчать заскорузлый защитный панцирь чудовища.

И тогда вы начинаете обнаруживать, что красота и чудовище идут рука об руку. Чудовище - не что иное, как ваша раненая красота. Эта красота, которая утратила веру в себя потому что никогда не была полностью распознана. Не веря в то, что вы любимы и достойны любви, вы готовите почву для всех этих “чудовищных” - эмоций: злости, заносчивости, ненависти, ревности, подавленности, неуверенности, привязанности, подлости, страха потери и отвергнутости.

Первый шаг, который мы можем сделать для того, чтобы освободить чудовище от этого груза - это признать, что наше сердце отгорожено. И если мы заглянем за эту ограду, мы можем найти в себе раненое, отрезанное от других пространство, в котором и укоренилось чувство нелюбви. Если мы сможем отнестись к этому бережно, без осуждения или отрицания, мы обнаружим огромную нежность, которая таится в самой сердцевине нашего человеческого существа.

Наша красота и наше чудовище возникают из одной и той же нежности. Когда мы черствеем, рождается чудовище. Когда мы позволяем нашей нежности проявиться, мы начинаем различать контуры давно потерянной красоты, спрятанной в животе чудовища. Если мы сможем излучать тепло и открытость в темное пространство, где мы не знаем, что мы любимы, это приведет к союзу между красотой и раненым чудовищем.

И это та самая любовь, к которой мы так страстно стремимся - принятие нашей человечности, которая позволяет нам узнать самих себя как прекрасных, светящихся существ (которыми мы и являемся), обитающих в уязвимой, дрожащей форме; как гусениц, стремящихся превратиться в бабочек; как семена, которые должны дать начало новой жизни. Как земные создания, мы не можем избежать разочарований, потерь и боли. Мы уязвимы. Но как открытый канал, по которому великая любовь приходит в мир, наши сердца несокрушимы. Быть полностью и подлинно человеком - значит быть укорененным в обоих этих измерениях, празднуя тот факт, что мы хрупки и неразрушимы одновременно.

И именно на этом перекрестке, где встречаются “да” и “нет”, безграничная любовь и человеческие ограничения, мы обнаруживаем основное человеческое предназначение: постепенно, слой за слоем, снимать покровы с солнца в нашем сердце, чтобы его лучи могли согреть и осветить нас и все творение целиком. И это уже не маленькая любовь, отделенная от подлинной силы, но, как писал Руми:

“Когда мы полностью сдаемся этой красоте

Мы становимся могущественной добротой”.

Экология жизни. Психология: Различные стадии и типы любви могут быть объяснены как различные комбинации этих трех элементов...

Любовь складывается из 3-х факторов:

Близость – охватывает чувства близости, связности, и тайных чувств души.

Страсть – двигатель, которые приводит к роману, физической привлекательности и сексуальным отношениям.

Обязательства – охватывает в ближайшей и долгосрочной перспективе решение остаться с данным человеком, общие достижения и планы, связанные с этим человеком.

• "Количество" любви , которую каждый испытывает, зависит от абсолютной силы этих трех компонентов;
• "тип" любви, которую каждый испытывает, зависит от их сил друг относительно друга.

Различные стадии и типы любви могут быть объяснены как различные комбинации этих трех элементов. Отношения, основанные на единственном элементе, менее вероятно выживут, чем отношения, основанные на двух или трех элементах.

Отсутствие любви = Отсутствие всех трех из компонентов любви

Симпатия / дружба = Близкая симпатия характеризует истинную дружбу, в которой человек чувствует тайны/комплексы, теплоту, и близость с другим, но отсутствует страсть и долгосрочные обязательства.

Увлеченная любовь (страстная) = Чистая страсть. Романтичные отношения часто начинаются как увлеченная любовь и становятся романтичной любовью, поскольку близость развивается в течении долгого времени. Однако, не развивая близость или обязательство, увлеченная любовь может внезапно исчезнуть.

Пустая любовь = Пустая любовь характеризована обязательством без близости или страсти. Иногда, более сильная любовь трансформируется в пустую любовь. В культурах, в которых распространены устроенные браки, отношения часто начинаются как пустая любовь и развиваются в одну из других форм с течением времени.

Романтическая любовь = Романтическая любовь связывает людей эмоционально через близость духовную и физическую, посредством страстного возбуждения.

Дружеская любовь = Близкий, нестрастный тип любви, которая более сильна, чем дружба, из-за элемента долгосрочных обязательств. Сексуальное желание отсутствует как элемент дружеской любви. Этот тип любви часто встречается в браках, в которых страсть ушла из отношений, но остается глубокая привязанность, и обязательства. Любовь, идеально разделенная между членами семьи, является формой дружеской любви, как любовь между близкими друзьями, у которых есть платоническая, но сильная дружба.

Глупая любовь (роковая) = Может иллюстрироваться ураганным ухаживанием и браком, в котором обязательства мотивированы в значительной степени страстью без стабилизировавшегося влияния близости. Отношения складываются посредством того, что одна сторона соглашается на сексуальную жизнь для решения проблем (обязательства) или оказывает давление/вынуждение в половых актах. Имеет тенденцию больше к Пустой любви.

Также интересно:

Совершенная (идеальная) любовь = Полная форма любви, представляющая собой идеальные отношения, к которым стремятся люди. Из семи вариантов если присутствует Совершенная любовь, то можно говорить о том, что это и есть «прекрасная пара». Согласно теории Стернберга, такие пары продолжают иметь потрясающий секс более пятнадцати лет или больше в отношениях, они не могут вообразить себя счастливыми с кем-либо еще, они преодолевают свои трудности изящно, и восхищаются друг другом. опубликовано

Присоединяйтесь к нам в

У Платона есть удивительный миф, объясняющий происхождение этого чувства. Он пишет о том, что когда-то люди были богами Земли. Они имели две головы, четыре руки, четыре ноги и были всемогущи. Не было ничего ни на земле, ни во вселенной, чего бы они не могли достигнуть силою своей воли и силой своего разума. Но это не очень нравилось богам. Люди угрожали их власти над миром. И тогда они стали ловить людей и разрезать их на две части, а потом всех перемешали. И теперь ходят по земле лишённые былого могущества человеки и ищут свои половинки. А когда находят, обретают утраченное могущество. Красивый миф и многое объясняет.

Но есть ещё одно высказывание о любви, которое принадлежит Шарлю Бодлеру. Он как-то сказал, что любовь как приведение. Все о ней говорят, но никто её не видел. Лишь изредка она озаряет нас своим светом. Мы слагаем о ней легенды. А потом снова забываемся в анабеозе, в ожидании нового чуда. Почему любви так мало в нашем мире? От чего зависит её появление в жизни каждого отдельного человека?

Каждого из нас в той или иной мере озаряла любовь своим светом. Но куда она потом уходила? Что заставляло бежать от нас это прекрасное чувство? Совершенная любовь предполагает совершенное приятие любимого человека таким, какой он есть. Любовь не подчиняет, а примеряет. Любовь противоречия сглаживает, а не обостряет. Но там, где нет приятия, нет и любви. Если вас хоть что-то раздражает в любимом человеке, это первый звоночек того, что любовь может уйти. Если вы не любите то, что любит любимый, ваше чувство половинчато. Совершенная любовь предполагает совершенное приятие всего того, что дорого сердцу любимого человека. Но приятия нам как раз то всем и не хватает. Всё наше общение, это стремление навязать друг другу свои стереотипы, свои представления. Нам дела нет до того, что любит любимый. В лучшем случае мы терпеливо морщимся и говорим – чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. Мы хотим от любимого любви к тому, то дорого нам. А его стремления и желания очень часто остаются без ответного чувства.

Любовь убивают маленькие нестыковки, которые в разгар романа остаются незамеченными. Но при совместной жизни выходят на первый план. Мы вдруг замечаем, что наш партнёр значительно более неряшлив, чем это было во время ухаживания. То, понимаешь, всё время ходил в галстуке, а теперь ходит по комнате в драных трусах, и не стесняется. Или он слишком громко чавкает во время еды, или ещё что-нибудь.

Мы жаждем видеть в любимом человеке некое воплощение совершенства, забывая, что совершенен только Бог. Да и это ещё под вопросом. Мы все несовершенны, и приятие нам дано для того, чтобы наши недостатки не скрыли от наших глаз то главное, что сокрыто в каждом человеке. Как говорится, за тремя соснами леса не видно. И если мы на первый план выдвигаем то негативное, что есть в каждом из нас – мы убиваем любовь. Когда мы акцентируем внимание на том, что нам не нравится в любимом, оно усиливается и становится поводом для постоянных упрёком, претензий и скандалов. Приятие же недостатков их сглаживает. Лишает их былой силы и остроты и, в конце концов, помогает от них окончательно избавиться. Когда вы принимаете человека таким, какой он есть, он поворачивается к вам тем лучшим, что он в себе заключает. Приятие друг друга позволяет осуществить взаимную подстройку, создавая комфортные условия для совместной жизни. Неприятие порождает из нас огромное количество шипов, которыми мы постоянно раним друг друга. Чтобы любовь не умирала, нужно помнить, что все мы люди со своими достоинствами и недостатками. Любовь приходит к каждому человеку, но неприятие - её убивает. Нельзя относиться к недостаткам друг друга даже снисходительно. Такое отношение к любимому приводит к тому, что мы, любя его, перестаём его уважать. Мы начинаем относиться к нему свысока. И какая уж тут может быть любовь.

Именно приятие позволяет людям обрести утраченное единство, а вместе с ним всемогущество. Без приятия и любви мы части целого. Но именно всё принимающая в любимом любовь позволяет нам обрести целостность под вечными небесами. Соединить те половинки, о которых писал Платон. И тогда не будет ничего невозможного. И тогда, озаренные любовью, будут совершать великие чудеса. И в них не будет сомнений и страха. Ибо целое может всё. Мы приходим на землю именно для то, чтобы найти свою половинку. Обрести целостность. Найти то, что позволит нам стать звездой на небе. И тогда мы становимся для других маяком, указывающим им путь к звёздам.

Оригинал взят у nidarat в "Совершенная любовь — это совершенное самоотречение". Св.царица Александра Федоровна

О БОГЕ И ЖИЗНИ ПО ВЕРЕ

Истинная вера проявляется во всем нашем поведении. Это как соки живого дерева, которые доходят до самых дальних веточек.

Мы знаем, что, когда Он отказывает нам в нашей просьбе, то выполнение ее было бы нам во зло; когда Он ведет нас не по той дороге, которую мы наметили, Он прав; когда Он наказывает или исправляет нас, то делает это с любовью. Мы знаем, что Он все делает ради нашего высшего блага.

Пусть на примере вашей жизни ближние увидят, что вера — это нечто большее, чем учение или соблюдение обрядов.

Воспоминание о прошлых милостях поддержит веру в Бога в испытаниях грядущих.

Не падайте духом, а спокойно доверяйтесь воле Божией, и, что бы вам ни выпало, переносите все во славу Господа, так как после зимы следует лето, после ночи — день, а после бури — тишина.

Мессию в Ветхом Завете много раз называют Слугой Божиим. Служение — это не что-то низменное, это Божественное.

Если наша любовь верная и искренняя, мы всегда уповаем на небеса.

Что такое молитва? Это когда мы находимся рядом со Христом.

Иных религия делает суровыми и угрюмыми. Но это не по-христиански. Религия, которую вдохновляет слово Христа, — солнечная и радостная.

Радость — это отличие христианина. Христианину никогда не следует впадать в уныние, никогда не следует сомневаться в том, что добро победит зло.

Если в нас живет слово Христа, оно заставит нас помогать другим.

О ЧЕЛОВЕКЕ И ДОБРОДЕТЕЛЯХ

Мы должны стать настоящими людьми.

Быть великим — значит быть счастливым, — это одно из ошибочных мнений, которого придерживалась почти во все времена большая часть человечества. Быть добрым — значит быть счастливым, — вот тайна, доступная тем немногим мудрым и добродетельным, которые являются украшением не только сами о себе, но и украшением ближних и Отечества.

Душа пишет свою историю на теле.

Чем смиреннее человек, тем больше мира в его душе.

Смирение не в том, чтобы рассказать о своих недо-статках, а в том, чтобы вынести, как о них говорят дру-гие; в том, чтобы слушать их терпеливо и даже с благо-дарностью; в исправлении недостатков, о которых нам говорят; в том, чтобы не испытывать неприязни к тем, кто нам о них говорит.

Занимаясь благотворительностью, важно не потонуть в самоуважении.

Основа благородного характера — абсолютная искренность.

Чистота помыслов и чистота души — вот, что действительно облагораживает.

Ободрение нас вдохновляет; если его нет, гаснут многие благородные возможности.

Истинная мудрость состоит не в усвоении знаний, а в правильном применении их во благо.

Первый урок, который нужно выучить и исполнить, — это терпение.

Если все хорошо внутри, то ничто не повредит снаружи.

Если вы осознаете, что вы из себя представляете, вы не будете обращать внимание на то, что о вас говорят люди.

Будь мужественным — это главное.

Настоящая добродетель — это без свидетелей поступать так, как обычно поступают перед глазами мира.

Доверяй своему сердцу, особенно, когда это доверие в добром, слушай его.

Тот, кто сделал добро, не должен об этом говорить, но если этим хвастают, добро теряет благородство…

От-давайте, не ища ничего взамен, не рассчитывая выгоду в будущем; отдавайте детям, старикам, умирающим, тем, кто не сможет отблагодарить, и тем, кого вы больше никогда не увидите, иначе это будет не благодеяние, а торгашество; старайтесь помочь даже вашим врагам. Не доверяйте раздачу своей милостыни сомнительным по-средникам, иначе само деяние, которое апостол назвал «трудъ любве» (1 Сол. 1, 3), будет под сомнением. Своей собственной рукой творите то, что подсказало вам серд-це. Так вы познакомитесь с жизнью и нуждами бедня-ков — созданий Христа.

Чем дольше я живу, тем отчетливее понимаю, что главная разница между людьми сильными и слабыми, великими и ничтожными — это энергия, непобедимая решимость, твердая цель, при которых и смерть — победа.

Никогда человек не бывает так прекрасен, как во время молитвы о своем прощении или прощении другого.

Нравственность — вот, что определяет смысл какого-нибудь поступка — смысл суетный или неотмирный.

Самое трудное, что человек должен преодолеть — это самого себя.

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ЛЮДЕЙ. ЛЮБОВЬ, СЕМЬЯ

Жизнь человечества — это большая общая жизнь отдельных человеческих созданий. Нужно понять, что существование одного человека отдельно от всех других людей — это то же самое, как если бы человек существовал отдельно от клеток своего собственного организма.

Каждый до конца своей жизни несет священную ответственность за счастье и высшее благо другого.

Мы должны стараться, чтобы все, что мы делаем, вся наша жизнь, были на благо другим людям. Мы должны так жить, чтобы никому не навредить, чтобы наша жизнь служила примером для других.

Потщиться сделать счастливыми своих ближних — это путь и к собственному счастью.

Большинство споров между людьми никчемны. Они вызваны или вмешательством посторонних, или легкомысленными словами, или действием нераскаянных грехов.

Людям рядом с нами больше всего нужна просто доброта.

Слова добрые всегда соединяют.

Никто не заслуживает большей награды, чем миротворцы.

Почти беспредельны возможности помогать людям, просто беседуя с ними. Тот, кто умеет говорить убежденно, умеет говорить языком любви, может вдохновить других на добрые и прекрасные дела, утешить их горе, подбодрить упавших духом, просветить тех, кто неопытен, — тысячею способов может помочь ближним.

Невзгоды — это то время, когда нужно поддержать ближнего.

В мире много людей, впавших в отчаяние, и мы должны уметь сказать им слово надежды или сделать доброе дело, которое выведет их из безысходности и даст силы вернуться к радостной, полной жизни.

Кто перестает помогать другим, становится обузой и для себя.

Каждый новый друг, входящий в нашу жизнь, доверяется нам. Самое правильное понятие о дружбе — это то, что она дает нам возможность служить, помогать, защищать другого. Момент, когда у нас появляется новый друг — это священный момент. Это еще одна жизнь, порученная нам, чтобы мы могли быть для нее благом, внести в нее красоту, быть ей убежищем и защитой.

Наполните любовью свои дни. Забудьте себя и помните о других. Если кому-то нужна ваша доброта, то доброту эту окажите немедленно, сейчас… Если сердце жаждет слов ободрения, благодарности, поддержки скажите эти слова сегодня.

Одно слово охватывает все — это слово «любовь». В слове «любовь» целый том мыслей о жизни и долге, и когда мы пристально и внимательно изучаем его, каждая из них выступает ясно и отчетливо.

Как сладки слова Правды, несомые дыханием любви.

Только та жизнь достойна, в которой есть жертвенная любовь.

Иисус требует любви не только как прекрасного чувства, а любви, пронизывающей всю повседневную жизнь, влияющей на отношения со всеми людьми.

Не может быть глубокой и искренней любви там, где правит эгоизм. Совершенная любовь — это совершенное самоотречение.

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на борьбу и ссоры, особенно в священном кругу семьи.

Пока любишь, прощаешь.

Брак — это Божественный обряд. Он был частью замысла Божия, когда Тот создавал человека. Это самая тесная и самая святая связь на земле.

Любовь не вырастает, не становится великой и совершенной вдруг и сама по себе, но требует времени и постоянного попечения.

В любви нужна особая деликатность. Можно быть искренним и преданным, и все же в речах и поступках может не хватить той нежности, которая так покоряет сердца… Чем ближе отношения, тем больнее сердцу от взгляда, тона, жеста или слова, которые говорят о раздражительности или просто необдуманны.

Без чистоты невозможно представить истинную женственность. Даже среди этого мира, погрязшего в грехах и пороках, возможно сохранить эту святую чистоту.

Можно понять, какова женщина, по дому, который она создает.

Женщина наделена даром сочувствия, деликатности, умением вдохновлять. Это делает ее похожей на посланца Христа с миссией облегчить человеческие страдания и горести.

Отношение к женщинам — вот лучший способ проверить благородство мужчины.

Родители должны быть такими, какими они хотят видеть своих детей — не на словах, а на деле. Они должны учить своих детей примером своей жизни.

Никогда не забываются песни детства. Воспоминания о них лежат под грузом заполненных заботами лет, как зимой под снегом нежные цветы.

Жизненно важно значение среды. Мы еще не вполне понимаем, как много значит атмосфера в доме, где растут дети, для становления их характера. Самое первое место для нас, где мы учимся правде, честности, любви — это наш дом — самое родное место для нас в мире.

ЖИЗНЬ. УМИРОТВОРЕНИЕ

Каждый день — это жизнь в миниатюре.

Мы часто теряем то дорогое, что у нас есть, гоняясь за недостижимым.

Сколько возможностей сделать хорошее мы упускаем, даже не сознавая ценности того, что упустили!

Из-за постоянных хлопот и забот мы не раскрываем и половину хорошего, что есть в нас.

Смысл жизни не в том, чтобы делать то, что нравиться, а в том, чтобы с любовью делать то, что должен.

Иди вперед, ошибайся, падай и снова вставай, толь-ко продолжай идти.

Часто для обыденных дел требуется больше небесной благодати, чем для великих.

Нет человека настолько бедного, чтобы он мог счи-тать себя таким. Мудрость в том, чтобы человек позво-лил Господу решать все за него.

У каждого есть свое место, и каждый важен на своем месте. Самые малые и незначительные тоже имеют свои места, и необходимо, чтобы эти маленькие места так же были заполнены, как места, которые занимают самые важные и значительные личности.

Никогда не падайте духом и не давайте падать духом другим.

Мы созидатели. Человеческие жизни повсюду, как недостроенные здания, и все, кто проходит мимо, кладут на стену кирпич или добавляют какое-нибудь украшение. Каждый, с кем мы соприкасаемся, кто говорит нам хотя бы слово, кто хотя бы издали на нас влияет, оставляет в нашем характере черточку красоты или знак чего-то дурного.

Мы должны оставаться на своем месте, выполнять свой долг, нести свою ношу, выполнять Божию волю. Это тропа к душевному покою.

Покой, который дает нам Господь, — это покой души — не внешней покой, не безделье. Можно наслаждаться им со всей полнотой, и в то же время непрерывно работать и переносить страдания и боль. Некоторые из лучших христиан, которых когда-либо знал мир, были величайшими страдальцами, но в то же время, ничто не могло нарушить их душевный покой.

Только те, у кого в душе царит мир, могут хорошо выполнять свою работу. Беспокойный ум не годиться для хорошей работы.

Беспокойство делает нас слабыми.

Раздраженный ум не может ясно мыслить.

Покой — это Божественный дар, но, в то же время, надо этому учиться. Учиться, взяв на себя иго Христово.

Самое доброе дело, которое учитель может сделать своим ученикам — это научить их вести жизнь, полную веры и мужества, — жизнь победителей.

По благословению Евсевия, Архиепископа Псковского и Великолукского

Изречения

Господи, всели в мя корень благих, Страх Твой в сердце мое

Всех почитайте, братство возлюбите, Бога бойтеся, царя чтите. Раби, повинуйтеся во всяком страсе владыкам, не токмо благим и кротким, но и строптивым.

Страх Божий есть начало добродетели… Умудрись положить в основание путешествия твоего страх Божий, и в немногие дни окажешься при вратах Царствия… Страх есть отеческий жезл, управляющий нами, доколе не достигнем духовного рая благ; когда достигнем туда, он оставляет нас и возвращается. Рай есть любовь Божия, в которой наслаждение всех блаженств…

Св. Исаак Сирский

Мы нуждаемся в смиренномудрии и страхе Божием столько же, сколько в дыхании… Начало и конец духовного пути – страх Господень.

Имей страх Божий и любовь к Богу и поступай со всеми по чистому свидетельству совести.

Как тает воск от лица огня (), так нечистый помысл от страха Божия.

Бл. Авва Фаласий

Дух страха Божия есть воздержание от злых дел.

Св. Максим Исповедник

Любовь к Богу и страх пред Богом

«Неужели же нам, потому что мы грешники, вовсе не любить Бога?» – спрашивает епископ Игнатий и сам же отвечает на этот вопрос: «Нет! Будем любить Его, но так, как Он заповедал любить Себя, будем усиленно стремиться к достижению святой любви, но тем путем, который указан нам Самим Богом. Не будем предаваться увлечениям обманчивым и льстивым самомнениям! Не будем возбуждать в сердце пламени сладострастия и тщеславия, столько мерзостных пред Богом, столько пагубных для нас!»

Единственно правильный и безопасный путь к любви Божией епископ Игнатий, согласно учению святых отцов, видит в воспитании в своей душе страха пред Богом.

Чувство страха пред Богом нельзя понимать в грубом обманчивом понимании какого-то животного бессознательного страха. Нет! Чувство страха пред Богом есть одно из возвышенных чувств, которые доступны христианину. Епископ Игнатий свидетельствует, что только опыт открывает высоту этого чувствования. Он пишет: «Высоко и вожделенно ощущение страха Божия! При действии его часто ум притупляет свои очи, престает произносить слова, плодить мысли; благоговейным молчанием, превысшим слова, выражает сознание своего ничтожества и творит невыразимую молитву, рождающуюся от этого сознания». Чувство страха пред Богом, равное глубочайшему благоговению пред Ним, возникает у каждого христианина при размышлении о необъятном величии Существа Божия и при сознании своей ограниченности, немощи и греховности.

«Если Он (Бог) умалил Себя для нас, приняв зрак раба по неизреченной любви к нам, то мы не имеем права забываться пред Ним. Мы должны приступать к Нему как рабы к Господу, как твари к Творцу…», – говорит Владыка. Далее он продолжает, что все небожители, окружающие непрестанно Господа, в страхе и трепете предстоят Ему. Преславные серафимы и пламенные херувимы не могут зреть славу Божию, они закрывают крыльями свои огненные лица и в «непрестанном вечном исступлении» вопиют: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!»

Грешник может предстать пред Богом только в одежде покаяния. Покаяние делает христианина способным к принятию обильных даров Божиих, оно вводит его сперва в страх Божий, а потом постепенно в любовь. Страх Божий есть дар Всевышнего Бога; как и все дары, он испрашивается у Господа молитвою и постоянным деятельным покаянием. По мере преуспеяния в покаянии христианин начинает ощущать присутствие Божие, от которого появляется святое ощущение страха. Если при ощущении обычного страха человек старается удалиться от объекта, который вызывает страх, то духовный страх, наоборот, будучи действием Божественной благодати, имеет в себе свойство духовного услаждения и все более и более привлекает человека к Богу. Священное Писание неоднократно говорит о страхе Божием и полагает его началом премудрости (). Святой апостол Павел заповедует всем христианам: Со страхом и трепетом спасение свое соделывайте ().

Виды страха

Как Он в мире был непорочен и чист, почему и говорил: «идет князь мира сего, и во Мне не найдет ничего» (); так и мы будем в Боге и Бог в нас. Если Он есть учитель и податель нашей чистоты, то мы должны носить Его в мире чисто и непорочно, всегда нося в теле своем мертвость Его (). Если будем так жить, то будем иметь дерзновение пред Ним и будем свободны от всякого страха. Ибо, достигши добрыми делами совершенства в любви, будем далеки от страха. В подтверждение сего и прибавляет: совершенная любовь изгоняет страх. Какой же страх? Сам же он говорит, что страх мучения. Ибо можно иного любить и по страху наказания. Но такой страх не есть совершенный, т.е. несвойствен совершенной любви. Сказав это о совершенной любви, говорит, что мы должны любить Бога, потому что Он прежде возлюбил нас, и как Он прежде сотворил нам благо, то мы тем усерднее должны принуждать себя к воздаянию за оное. Основываясь на словах Давида: «бойтесь Господа все святые Его, потому что не бывает недостатка у боящихся Его» (), иные спросят: как теперь Иоанн говорит, что совершенная любовь изгоняет страх? Неужели святые Божии так несовершенны в любви, что им заповедуется бояться? Отвечаем. Страх двоякого рода. Один – предначинательный, к которому примешивается мучение. Человек, совершивший худые дела, приступает к Богу с боязнию, и приступает для того, чтобы не быть наказанным. Этот – страх предначинательный. Другой страх – совершенный. Этот страх свободен от такой боязни; почему и называется чистым и пребывающим в век века (). Что же это за страх, и почему он совершенный? Потому, что имеющий его совершенно восхищен любовию и всячески старается о том, чтобы у него ничего не недоставало такого, что сильно любящий должен сделать для любимого.

Испытание Авраама

Итак, тот должен творить благое из любви к самому благу, кто хочет достигнуть истинного усыновления Богу, о чем св. апостол говорит так: вемы, яко всяк рожденный от Бога не согрешает; порожденный от Бога блюдет себе, и лукавый не прикасается ему (). Это, впрочем, должно разуметь не о всяком роде грехов, а только о грехах смертных. Кто не хочет удерживать и очищать себя от них, о том и молиться не должно, как говорит апостол Иоанн: аще кто узрит брата своего согрешающа грех не к смерти, да просит, и даст ему живот, согрешающему не к смерти. Есть грех к смерти: не о том глаголю, да молится (). А от тех грехов, которые называются грехами не к смерти, не могут быть свободны и самые верные рабы Христовы, с каким бы вниманием ни охраняли себя от оных. Очевидный же признак души, не очищенной еще от скверн пороков, состоит в том, когда кто не имеет чувства сожаления к чужим проступкам, но произносит на них строгий суд. Ибо, как может обладать совершенством сердца такой человек, который не имеет того, что, по словам апостола, составляет исполнение закона? Друг друга тяготы носите, говорит он, и тако исполните закон Христов (). Он не имеет и той добродетели любви, которая не раздражается, не превозносится, не мыслит зла , которая вся покрывает, вся терпит, всему веру емлет . (). Ибо праведник милует души скотов своих: утробы же нечестивых немилостивы (). Следовательно, если кто с беспощадною, бесчеловечною строгостью осуждает другого, то это верный знак, что он сам предан тем же порокам.

Пророк Давид о страхе Божием

Начало премудрости страх Господень; разум верный у всех, исполняющих заповеди Его. Хвала Ему пребудет во век ().

Толкование псалтири Архиепископа Иринея . – Пророк напоминает верным о истинном Богопочтении и хранении закона. Страх Божий началом или главизною премудрости нарицая, осуждает в безумии всех, кто не повинуется Богу и не сообразуют жизни своей с законом Его. К тому же относятся и слова: разум верный у всех, исполняющих заповеди Его . Ибо Пророк, отвергая мнимую мудрость света сего, прикровенно укоряет тех, которые остротою ума своего гордятся, забывая, что истинная мудрость и здравый разум в хранении закона проявляются. Впрочем, страх Господень берется здесь за главное основание благочестия, и заключает в себе все части истинного Богопочтения. Последние слова псалма некоторые относят к Богу, а некоторые – к человеку, боящемуся Бога и творящему то, что Бог и разум творить повелевают, которому за это будет награда та, что он вселится в дом Господень во вся дни живота своего, и будет один из тех, кто восхвалит Бога во век века, и взаимообразно и сам прославлен будет от Бога, как раб благий и верный; а следовательно и от Ангелов и от всех сынов Божиих получит похвалу, которая будет вечная, по неложному изречению: в память вечную будет праведник: от слуха зла не убоится ( и 7).

Блажен муж, бояйся Господа, в заповедех его восхощет зело ().

В этих словах содержится главное предложение, которое Пророк во всем псалме доказывает различными доводами, чтобы убедить всех к благочестию.Блажен , глаголет, муж бояйся Господа . Но как не всякая боязнь творит человека блаженным, сего ради присовокупляет: в заповедех Его восхощет зело . То есть, тот совершенно блажен человек, который боится Господа и который с сыновним страхом прилежно упражняется во исполнении заповедей Его: ибо хотеть в заповедех зело, не что иное есть, как любить заповеди, и во исполнении их чувствовать великое удовольствие. Кратко сказать: тот нарицается блажен, кто и внутри боится Бога страхом святым, и извне готов ко исполнению заповедей, а потому праведен и благочестив.

Волю боящихся его сотворит, и молитву их услышит, и спасет я . ().

Не просто глаголет: волю просящих исполнит, но волю боящихся Его сотворит . Самая справедливость требует, чтобы Бог творил волю тех только, кто сам творит волю Его. А творят волю Божию те, которые, будучи исполнены страхом святым, боятся прогневать Бога, и лучше желают все потерять, чем лишиться милости Его. То же самое повторяет и в следующих словах: молитву их услышит ; наконец присовокупляет: и спасет я , – дабы показать, каким образом Бог слушает молитвы боящихся Его; ибо часто кажется, что не слушает молитвы рабов Своих, когда например, не избавил Апостола от пакостника плоти, о чем хотя и трижды Господа молил ( и 8); но в самом деле нельзя сказать, чтоб не слушал молитв боящихся Его; ибо слушает и исполняет главное желание их, желание вечного спасения. Якоже бо Господь повелел: ищите прежде царствия Божия и правды Его (), то есть, благодати и славы; так и все боящиеся Бога страхом святым просят начала спасения, то есть, благодати, а потом совершения его, то есть, славы. Таким образом Бог всегда слушает боящихся Его, но слушает, когда просят того, что полезно ко спасению.

В нашей власти состоять под благодатью Евангелия, или под страхом закона Моисеева

Прп. Иоанн Кассиан . – В нашей власти находится – состоять ли под благодатью Евангелия, или под страхом закона. Ибо всякому необходимо по качеству своих действий пристать к той или другой стороне. Превосходящих закон воспринимает благодать Христова, а низших закон удерживает, как своих должников и повинных ему. Ибо виновный против заповедей закона никак не может достигнуть евангельского совершенства, хотя бы и хвалился, что он христианин и освобожден благодатью Господа, но напрасно. Ибо надобно считать еще состоящим под законом не только того, кто отказывается исполнять заповеди закона, но и того, кто довольствуется только соблюдением повелений закона и вовсе не приносит плодов достойных благодати Христовой и звания, в котором не говорится: приноси Господу Богу твоему десятины твои и начатки (), но – пойди, продай имение свое, и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, и следуй за Мною (); при этом по причине величия совершенства просившему ученику не дозволяется и на короткое время отлучиться для погребения отца, и обязанность человеческой любви не предпочитается добродетели Божественной любви ().

Изречения святых отцов о страхе Божием

Из «Древнего патерика»:

Авва Иаков сказал: как светильник, поставленный в темной комнате освещает ее; так и страх Божий, когда вселяется в сердце человека, просвещает его и научает всем добродетелям и заповедям Божиим.

Авва Петр говорил: когда я спросил его (Исайю): что есть страх Божий? – то он сказал мне: человек, надеющийся на кого-либо, а не на Бога, не имеет в себе страха Божия. … Когда грех увлекает сердце человека, то в нем нет еще страха Божия.

Сказал еще: приобретший страх Божий имеет полноту благ; потому что страх Божий спасает человека от греха.

Брат спросил старца: почему, авва, сердце мое жестоко, так что я не страшусь Бога? Старец отвечал ему: я думаю, что когда человек воспринимает в сердце свое обличение самого себя, тогда он приобретает страх Божий. Брат спросил его: в чем состоит обличение? В том, отвечал старец, чтобы человек обличал свою душу во всяком деле, говоря самому себе: помни, что ты должен предстать пред Богом, и еще: чего я хочу себе, живя с человеком (а не с Богом)? Итак я думаю, если кто будет сохранять самообличение, то вселится в него страх Божий.

О душевном страхе

О пользе воспоминаний страха мучений в геенне

Свт. Иоанн Златоуст . – Тот, кто вполне добродетелен, руководствуется не страхом наказаний и не желанием приобрести царство, но самим Христом. Но мы будем помышлять о благих в царстве и о мучениях в геенне, и по крайней мере таким образом будем правильно образовывать и воспитывать себя, будем таким образом побуждать себя к исполнению того, что должно исполнять. Когда в настоящей жизни увидишь что-либо хорошее и великое, тогда подумай о небесном царстве, – и убедишься, что виденное тобою ничтожно. Когда увидишь что-либо страшное, то подумай о геенне, – и ты посмеешься над тем.

Если опасение приступить законы, которые здесь изданы, имеет такую силу, что удерживает нас от злодеяний; то тем более памятование о будущем непрестанном мучении, наказании вечном. Если опасение земного царя удерживает нас от стольких преступлений; то тем более опасение Царя вечного. Каким же образом мы можем постоянно возбуждать в себе этот страх? Если будем всегда внимательны к словам Писания. Если бы мы постоянно помышляли о геенне, то не скоро низринулись бы в нее. Для этого-то Бог и угрожает наказанием. Если бы размышление о геенне не приносило нам великой пользы, то Бог не изрек бы сей угрозы; но так как память о ней может способствовать надлежащему исполнению великих дел, то Он как бы некоторое спасительное врачевство посеял в наших душах возбуждающую ужас мысль о ней.

Разговор о приятных предметах ни малейшей не приносит пользы для нашей души, напротив, соделывает ее более немощною; тогда как беседа о предметах печальных и скорбных отсекает от нее всякую рассеянность и изнеженность, обращает ее на истинный путь и воздерживает даже тогда, когда она покорилась немощи.

Кто занимается чужими делами и любопытствует узнавать их, тот часто чрез такое любопытство подвергается опасности. Между тем тот, кто говорит о геенне, не подвергается никакой опасности и в тоже время соделывает душу свою более целомудренною.

Ибо невозможно, чтобы душа, постоянно занятая мыслью о геенне, скоро согрешила. Выслушай поэтому это превосходное наставление: поминай , говорит последняя твоя и во веки не согрешиши (). Ибо страх, укрепившись в нашем уме, не оставляет в нем места ничему мирскому. Если речь о геенне, которая только по временам занимает нас, так смиряет и укрощает нас; то мысль о ней, которая постоянно в душах пребывает, не лучше ли всякого огня очищает душу? Не столько будем помнить о царствии небесном, сколько о геенне. Ибо страх имеет больше силы над нами, чем обетования.

Если бы Ниневитяне не убоялись погибели, то они погибли бы. Если бы жившие при Ное устрашились потопа, то не погибли бы в потопе. И Содомляне, если бы убоялись, не были бы потреблены огнем. Кто пренебрегает угрозой, тот вскоре на опыте узнает ее следствие. Беседы о геенне соделывают наши души чище всякого серебра.

Душа наша подобна воску. Если будешь вести холодные речи, то сделаешь ее твердою и жесткою; а если – пламенные, то умягчишь ее. А умягчивши, можешь дать ей такой вид, какой будет тебе угодно, и начертать на ней царский образ. Заградим поэтому слух наш от праздных разговоров: они не малое составляют зло. Будем иметь пред глазами геенну, будем помышлять о неизбежном сем наказании, чтобы и зла избежать, и стяжать добродетель и сподобиться получить блага, обещанные любящим Его, благодатию и человеколюбием Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки. Аминь.

Притча о мытаре

Мытарь, издалече стоя, не хотяше ни очию возвести на небо, но бияше перси своя, глаголя: Боже, милостив буди мне грешнику .

Свт. Филарет, Митр. Московск . – Мытарь, вошед в церковь, стоит вдали, ближе к дверям храма. Что сделаем мы по сему образцу? Станем ли тесниться в притворе, оставив церковь пустой? – Это не было бы сообразно ни с удобством, ни с порядком церковным. Кто может, насколько может, да подражает и видимому образцу оправданной мытаревой молитвы, всякий же да постарается постигнуть дух образа сего и им одушевиться!

Что значит мытарево стояние вдали? – Страх Божий пред святыней Божией, чувствование своего недостоинства. И мы да стяжаем и да сохраним сии чувствования! – О Боже святыни и славы! Тот, которого Ты оправдываешь, не дерзает приблизиться к святыне Твоей, которой Ангелы со страхом служат, приступать к таинствам Твоим, в которые Ангелы желают проникнуть! Даруй мне страх, и трепет, и самоосуждение, да не осудит меня мое дерзновение.

Мытарь не хочет и очей возвести на небо. Что сие значит? – Смирение. Итак, имей смирение в молитве, и будешь иметь молитву оправдывающую.

Мытарь бьет себя в перси. Что сие значит? – Сокрушение сердца о грехах и покаяние. Итак, имей и ты сии чувствования. – Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит .

Память о смерти для обретения страха Божия

Иеромонах Арсений . – Когда нам предстоит поездка в дальнюю, нам неведомую страну, сколько мы делаем разных приготовлений, дабы не потерпеть в чем недостатка, или не подвергнуться каким неприятностям. Но вот всем нам предстоит путь в далекие, неведомые пределы загробной жизни, из которой уже не возвратимся сюда – готовимся ли мы к этому путешествию. Там произнесется решительное определение участи нашей на бесконечные веки. А если взять во внимание, что переход в жизнь загробную нередко совершается мгновенно, то что и сказать о нашей малозаботливости?..

Начало спасения, как и всякого дела, есть размышление о нем. Заботы о житейском преобладают нами собственно от того, что мы все дни и ночи проводим в попечениях о земном, так что не оставляем уже времени, чтобы подумать о том, что, по слову Спасителя, единое по потребу ; потому оно и остается у нас на заднем плане и не зарождается в нас страх Божий, без которого, как говорят св. отцы, невозможно спасти душу. Где страх, там покаяние, усердная молитва, слезы и все благое; где нет страха Божия, там преобладает грех, увлечение суетами житейскими, забвение о вечности. Страх Божий всевается от ежедневного размышления о смертном часе и о вечности, к чему необходимо понуждать себя; потому и говорит св. Евангелие, что только понуждающие себя наследуют царствие небесное.

Как знать час смертный: быть может, он уже близок, хотя мы и не думаем о нем; переход этот страшен, особенно для тех, которые не заботятся и не готовятся к нему; тогда мгновенно все земное для нас, как сон, исчезнет, как дым развеется, – пред нами откроется иной мир, иная жизнь, для которой потребуется лишь богатство добрых дел и богоугодной жизни. – Поспешим запастись этим богатством, дабы в числе мудрых Евангельских дев сподобиться войти в чертог небесного Жениха украшенными брачною одеждою души.

Когда разрешим всякий союз неправды, и расположимся благодетельствовать ближнему от всей души, тогда облистаемся светом ведения, освободимся от страстей бесчестия, исполнимся всякою добродетелию, светом славы Божией осветимся, и от всякого неведения избавимся; – молясь же Христу, услышаны будем, и Бога всегда будем иметь с собою и божественных исполнимся желаний.

Страх Божий помогает нам устоять во время скорби

Свт. Иоанн Златоуст . – Достаточное утешение во всем – страдать за Христа; будем повторять это божественное изречение, и прекратится боль всякой раны. А как, скажешь, можно страдать за Христа? Положим, что кто-нибудь оклеветал тебя просто, не за Христа. Если ты мужественно перенесешь это, если будешь благодарить, если станешь молиться за него, то все это сделаешь ты для Христа. Если же будешь проклинать, досадовать, стараться мстить; то, хотя это тебе и не удастся, ты будешь терпеть не для Христа, но еще получишь вред и лишишься плодов по своей воле. Ибо от нас зависит – получать от бедствий пользу, или вред; это зависит не от свойства самих бедствий, а от нашего произволения. Представлю пример. Иов, испытав столько бедствий, перенес их с благодарностию, и был оправдан, – не потому, что страдал, но потому, что, страдая, переносил все с благодарностию. Другой, испытывая такие же страдания, – или лучше, не такие, потому что никто не страдает так, как Иов, а гораздо меньше, – гневается, досадует, проклинает весь мир, ропщет на Бога; такой человек осуждается и наказывается не потому, что страдал, но потому что роптал на Бога.

Нам нужно иметь душу твердую, и тогда ничто не будет для нас трудным; напротив, для слабой души нет ничего нетрудного. Если дерево глубоко пустит свои корни, то его не может поколебать и сильная буря; если же оно будет распростирать их не глубоко, на поверхности, то и слабый порыв ветра вырвет его с корнем. Так и с нами: если мы пригвоздим плоть свою страхом Божиим, то ничто не поколеблет нас; если же оставим ее на свободе, то и слабое нападение может поразить и погубить нас.

Страх Божий в деле спасения ближнего

Авва Дорофей . – Если случится кому видеть, что брат его согрешает, не должно презреть его и умолчать о сем, попуская ему погибнуть, не должно также ни укорять, ни злословить его, но с чувством сострадания и страхом Божием должно сказать тому, кто может исправить его, или сам видевший пусть скажет ему с любовию и смирением, говоря (так): «Прости, брат мой, если не ошибаюсь, мы не хорошо это делаем». И если он не послушает, скажи другому, о котором знаешь, что он имеет к нему доверие, или скажи старцу его, или авве, смотря по важности согрешения, чтобы они его исправили, и потом будь спокоен. Но говори, как мы сказали, с целью исправить брата своего, а не ради празднословия или злословия, и не для укорения его, не из желания обличить его, не для осуждения, и не притворяясь, что исправляешь его, а внутри имея что-либо из упомянутого. Ибо, поистине, если кто скажет и самому авве его, но говорит не для исправления ближнего, или не для избежания собственного вреда, то это грех, ибо это злословие; но пусть он испытает сердце свое, не имеет ли оно какого-либо пристрастного движения, и если так, то (пусть) не говорит. Если же он, рассмотрев себя внимательно, увидит, что хочет сказать из сострадания, и для пользы, а внутренне смущается некоторым страстным помыслом, то пусть он скажет авве со смирением и о себе, и о ближнем, говоря так: совесть моя свидетельствует мне, что я хочу сказать для исправления (брата), но чувствую, что имею внутри какой-то смешанный помысл, не знаю, от того ли, что имел некогда (неприятность) с этим братом, или это искушение, препятствующее мне сказать о брате для того, чтобы не последовало (его) исправления; и тогда авва скажет ему, должен ли он сказать, или нет. А когда кто говорит, как мы сказали, единственно ради пользы брата, то Бог не попустит, чтобы произошло смущение, чтобы не последовала скорбь или вред.

В Отечнике сказано: «От ближнего – жизнь и смерть». Поучайтесь всегда в этом, братия, следуйте словам святых старцев, старайтесь с любовию и страхом Божиим искать пользы своей и братий ваших: таким образом можете от всего случающегося с вами получать пользу и преуспевать с помощию Божиею.

Совершенные отцы все делали со страхом Божиим

Св. Варсанофий и Иоанн . – В чем упражняться ежедневно? – Должен ты упражняться в псалмопении, молиться устно; нужно время и на то, чтобы испытывать и блюсти свои помыслы. У кого на обеде много разных снедей, тот много ест и с услаждением; а кто каждый день употребляет одну и ту же пищу, тот не только без услаждения вкушает ее, но иногда чувствует, может быть, и отвращение от нее. Так и в нашем состоянии бывает. Только совершенные могут приучить себя употреблять ежедневно одну и ту же пищу без отвращения. В псалмопении же и молитве устной не связывай себя, но делай, сколько Господь тебя укрепит; не оставляй также чтения и внутренней молитвы. Несколько того, несколько другого, и так проведешь день, угождая Богу. Совершенные отцы наши не имели определенного правила, но в течении целого дня исполняли свое правило: упражнялись в псалмопении, читали изустно молитвы, испытывали помыслы, мало, но заботились о пище, и все сие делали со страхом Божиим. Ибо сказано: вся, елика аще творите, во славу Божию творите ().

Наставления Свв. Варсанофия Великого и Иоанна

Варсанофий и Иоанн . – Согрей сердце свое в страхе Божием, возбуждая его от мысленного сна, наводимого двумя злейшими страстями – забвением и нерадением. Согревшись, оно примет желание будущих благ, и отселе ты будешь иметь попечение о них, и чрез сие попечение отступит от тебя не только мысленный, но и чувственный сон, и тогда скажешь, подобно Давиду: в поучении моем возгорится огнь (). Что о сих двух страстях сказано, то приложимо ко всем: все они подобны хворосту и сгорают от оного дуновения огня.

Умягчи сердце свое, и оно обновится; сколько смягчишь его, столько найдешь в нем помышлений для жизни вечной о Христе Иисусе Господе нашем.

Враг крепко лютует на нас; но если смиримся, то Господь упразднит его. Будем всегда укорять себя самих; и победа всегда будет на нашей стороне. Три вещи всегда победоносны: укорять себя, оставить волю свою позади себя, и почитать себя ниже всей твари.

Ты тогда хорошо подвизаешься, когда тщательно внимаешь себе, чтобы не отпасть от страха Божия и от благодарения Богу. Блажен ты, если поистине сделался странным и нищим, ибо таковые наследуют царствие Божие.

Придти тебе в умиление препятствует воля твоя; ибо если человек не отсечет своей воли, то не может приобрести болезни сердечной. Не позволяет же тебе отсечь волю свою неверие; а неверие происходит от того, что мы желаем славы человеческой. Если поистине хочешь оплакивать грехи свои, внимай себе и умри для всякого человека. Отсеки три эти вещи: волю, самооправдание, человекоугодие; и поистине придет к тебе умиление и Бог покроет тебя от всякого зла.

Постараемся очистить сердце наше от страстей ветхого человека, которые ненавидит Бог: мы Его храмы, и Бог не живет в храме, оскверненном страстями.

Как достигнуть, чтобы страх Божий пребывал непоколебимо в моем жестоком сердце? – Должно все совершать со страхом Божиим, и приготовив сердце (располагая к тому по силе своей сердце), призывать Бога, чтобы Он даровал ему страх сей. Когда во всяком деле будешь предлагать пред очами своими страх сей, то он сделается непоколебимым в сердце нашем.

Многократно случается, что мне приходит на память страх Божий, и вспомнив суд оный, я тотчас умиляюсь, как я должен принимать память о нем? – Когда это приходит тебе на память, т.е. (когда почувствуешь) умиление о том, в чем согрешил ты в ведении и неведении, то будь внимателен, как бы это не произошло по действию диавольскому, на большее осуждение. А если спросишь: как распознать истинную память от приходящей по действию диавольскому, то выслушай: когда придет тебе таковая память, и ты стараешься делами показать исправление; то это есть истинная память, через которую прощаются грехи. А когда видишь, что вспомнив (страх Божий и суд), умиляешься, и потом снова впадаешь в те же, или худшие грехи, то да будет тебе известно, что такое припоминание от сопротивного, и что демоны влагают в тебя оные к осуждению души твоей. Вот тебе два ясные пути. Итак, если желаешь бояться осуждения, бегай дел его.

Боязнь же и страх наведет нань

Свт. . – Вот первое обнаружение в душе действия благодати очищающей! В грешной душе есть какое-то нечувствие, холодность к духовным вещам. Пленяясь и восхищаясь успехами и совершенствами видимыми, она не трогается ничем невидимым. Размышляет или читает о жалком состоянии грешника, о правосудии Божием, о смерти, о Страшном суде, вечных муках – и все это для нее предметы сторонний, до нее как бы не касающиеся. Такие мысли, спасительные посетители души, держатся иногда несколько времени в уме для интересов познания и потом вытесняются другими, приятнейшими, не оставив и следа своего действия в душе. Сердце, не умягченное благодатию, – камень. Все святое или меркнет в нем, или отражается назад, оставляя его холодным по-прежнему. Обращающийся грешник живо чувствует такую окаменелость и потому первое всего просит Господа, чтобы избавил его от окамененного нечувствия и даровал искренние слезы покаяния. Спасительная благодать в первом действии своем на сердце восставляет и очищает духовное чувство.

Теперь вошедшая в себя душа видит конечное расстройство свое, помышляет сделать то или другое для своего исправления; но не находит в себе ни сил, ни даже охоты к делам добрым. При этом естественная мысль: не перешла ли она уже черту, из-за которой нет возврата к Богу, не испортила ли она себя до того, что самая сила Божия не может сделать из нее что-либо доброе, такая мысль поражает ее. В смятении она обращается к Богу милосердному, но угрызающая совесть живее представляет ей Бога правосудным, строгим карателем беззаконных.

Вся жизнь протекает перед ней, и она не находит в ней ни одного доброго дела, за которое сочла бы себя достойною воззрения Божия. Бога, выше Которого нет никого, ничтожная в таком великом мире тварь дерзала оскорблять противлением Его воли всемогущей. Затем ужасы смерти, суда, вечных мук, представление, что все это может постигнуть ее через несколько минут, даже теперь, довершает поражение. Страх и трепет приходят на нее, и покрывает ее тьма. Душа прикасается в это время некоторым образом вечных мучений. Благодать, приведшая душу в такое подавляющее состояние, блюдет ее между тем от отчаяния и, когда трепет произведет свое действие, возводит ее ко кресту и через него вливает в сердце отрадную надежду спасения. Впрочем, сей спасительный страх не оставляет потом души во все время исправления; Только сначала он есть необходимый содействователь к перелому в греховном болезни, а потом остается в душе как сберегатель от падений, напоминая ей о том, куда ведет грех. Оттого, когда найдет искушение, когда возродится в не очищенном еще сердце сильный порыв к обычным грехам, в боязни и страхе обращается она тогда к Господу, моля Его, чтобы не попустил ее пасть и избавил огня вечного. Таким образом, благодать наводит на душу спасительный страх за себя во все время исправления, и даже до конца жизни, если душа не успеет взойти до такого состояния, в котором страх исчезает в любви. «Когда душа, – говорит Диадох, – начинает чрез великое внимание очищаться, тогда чувствует, как некое врачевство животворное, страх Божий, как палящий ее в огне бесстрастия действием обличений. Потом, очищаясь мало-помалу, она достигает совершенного очищения, успевая в любви, соразмерно тому, как уменьшается страх, и таким образом приобретает любовь совершенную».

Список использованной литературы:

1. Добротолюбие, т. 2, 1895 г.
2. Добротолюбие, т. 3, 1900 г.
3. Писания Преподобного Отца Иоанна Кассиана, 1892 г.
4. Толковая псалтирь Архиепископа Иринея, 1903 г.
5. . «Творения», т. 1, 1993 г.
6. Избранные творения архиепископа Константинопольского Иоанна
7. Златоуста, т. II, 1993 г.
8. Толкование на деяния и соборные послания святых Апостолов блаженного Феофилакта, архиепископа Болгарского, 1993 г.
9. Игумен . Духовная жизнь мирянина и монаха по творениям и письмам епископа , 1997 г.
10. Творения Филарета, митрополита Московского и Коломенского, 1994 г.
11. Творения святого Ефрема Сирина, т. 1, 1993 г.
12. Письма иеромонаха Арсения Афонского, 1899 г.
13. Душеполезные научения преподобного Аввы Дорофея, 1900 г.
14. Руководство к духовной жизни преподобных отцев Варсануфия Великого и Иоанна, 1993 г.
15. Древний патерик Афонского Русского Пантелеимонова монастыря, 1899.